Уважаемые читатели!
Родилась Вера Панова 20 марта 1905 года в Ростове-на-Дону. в семье обедневшего купца, работающего помощником бухгалтера в одном из ростовских банков. Ее отец Федор Иванович происходил из преуспевающей купеческой семьи, а мама Вера Леонидовна была учительницей музыки. Этот брак не был одобрен родственниками отца, так он женился на бедной девушке и не принес в семью богатого приданого. В наследство отцу писательницы ничего не досталось, кроме образования. В результате уже в детстве Верочка чувствовала, что их семья для отцовской родни «второй сорт».
Отец был человеком одаренным, имел хорошее образование, знал коммерцию и банковское дело, владел тремя европейскими языками и вполне достойно обеспечивал семью. Любитель речного спорта, Федор Иванович основал в Ростове яхт-клуб и собственными руками построил яхту для себя. В 1910 году, в день своего 30-летия, Федор Панов вышел на своей «Вере» на прогулку. Иногда он устраивал, по словам писательницы, «настоящие представления перед мамой, сидевшей на террасе яхт-клуба: нарочно опрокидывал яхту и приплывал к пристани». Но в тот день он не выплыл и исчез в Дону на глазах жены.
Вере тогда было пять лет, а ее брату всего год. Семья осталась без средств к существованию и мать была вынуждена пойти работать конторщицей. Жила семья бедно — жалованья матери, учительницы музыки и ее вдовьей пенсии от банка не хватало, чтобы обеспечить детям благополучное существование.
Из детства Вера Федоровна вынесла сострадание к простым, «маленьким» людям, которые не знали «ни хорошего обхождения, ни человеческой обстановки, ни грамоты». Для них копейка – это деньги, а покупная детская игрушка – непозволительна роскошь. И уже тогда она поняла, какое огромное влияние на формирование ребенка могут оказать взрослые, находящиеся рядом, и как потом детские впечатления и воспоминания «отыгрывают» в зрелые годы.
Серьезного и фундаментального образования Вере получить не удалось. Учиться в гимназии девочке пришлось всего 4 года — средств оплачивать дальнейшее обучение не было. Панова уходит из гимназии: «С тех пор, когда в анкетах приходится отвечать на вопрос об образовании, я пишу: самообразование».
А на дворе смутный 17-й год. В Ростов-на-Дону приходит гражданская война. В домах буржуйки, за продуктами — на главную «толкучку» в район нынешней площади Гагарина.
Мать болеет «испанкой», у 12-летней Верочки — цинга… От голодной смерти семью Пановой спасли бойцы 1-й Конармии, остановившиеся в их доме: «Они принесли няне мешок муки, мешок пшена и тушу говядины и сказали ей так: «Вот, бабка. Ешь сама и корми своих, но чтоб и мы были сыты».
Однажды нянька отдала Вере и стопку превосходной писчей бумаги: «Это тебе ребяты подарки прислали».
В 17 лет знакомый их семьи Владимир Филов устроил Панову в редакцию «Трудового Дона»: «Я стала помощницей районного организатора рабкоров по Нахичеванскому району», — вспоминала Панова, называвшая себя «старой газетной волчицей».
Но Вера не унывала и самостоятельно обретала знания и много читала. Ее статьи и фельетоны выходили сразу в нескольких газетах — «Молот», «Советский Юг», «Большевистская смена». Когда в Ростове открылась пионерская газета «Ленинские внучата». Вера вошла в ее штат. Редактором «Внучат» был известный в советские времена писатель Полиен Яковлев, автор известного ростовским школьникам «Первого ученика». Среди коллег -Виталий Губарев, будущий автор «Королевства кривых зеркал».
В «Сентиментальном романе» Панова написала о своей журналистской юности: «В него вошли многие здания моего города Ростова-на-Дону, его церкви, магазины, рынки, его мостовые с булыжником крупным и расшатанным, как старые зубы, не говоря уже о людях всевозможных классовых групп и занятий… со всей своей одеждой, судьбами, чертами характера».
Весной 1925 года Вера Панова вышла замуж за Арсения Старосельского — секретаря редакции «Молодой рабочий». Поначалу жили они легко и весело. Муж помогал Вере вырабатывать правильную, без ростовского жаргона речь и прививал вкус к современной литературе. Молодожены поселились в комнатушке на Среднем проспекте. По наставлению мужа Панова штудировала Маркса и Энгельса. Особо тяжко давался ей «Капитал», который она читала вслух под комментарии мужа. Еще Старосельский мог виртуозно свистеть. И не абы что: Моцарта и Бетховена, Шопена и Рахманинова. Еще боготворил Маяковского, читая его специально натренированным басом. Сам Маяковский был удивлен, услышав его в Ростове: «Это кто же таким басом читает мои стихи?» «Арсений мог читать непрерывно, особенно «150 миллионов». Забирать из роддома жену с новорожденной дочерью Арсений пришел с одеяльцем кумачового цвета: другие казались ему мещанскими. Дочь назвали Наташей. Но спустя время и это имя показалось Арсению мещанским: вот Аля — гораздо современней.
Однако вскоре отношения супругов дали трещину, Вера поняла, что полюбила другого человека. Им стал Борис Вахтин – журналист, приехавший в Ростов из Ленинграда.
«Лучезарное видение моей жизни: идет мне навстречу по Богатяновскому Борис Вахтин… До его гибели было еще почти 10 лет и мы успели полюбить друг друга, пожениться, и у нас родилось двое сыновей, названных, по вахтинской семейной традиции, Борисом и Юрием, старший в 1930 году, младший — в 1932-м», — писала в своих воспоминаниях Панова.
12 февраля 1935 года Вахтин был арестован. Панова пишет письма Калинину, стоит с передачами на улице Энгельса, где и тогда располагались «органы», ее вызывают на допрос… Нелепые вопросы, бессмысленные подозрения. Не признав обвинения в свой адрес, коммунист Вахтин получает 10 лет «строгача» на Соловках. С тремя детьми, вместе с мамой Вера Федоровна, которую никто не берет на работу, живет на присылаемые свекровью 100 рублей. От Пановой на улицах шарахаются знакомые: «Просто так у нас не сажают!». Добрым словом Панова вспоминала лишь пару семей — например, известного ростовского филолога Вениамина Жака, помогавших ей в те годы. В 1936 году Пановой удается добиться свидания с мужем, и она едет в город Кемь. Разрешенные 10 часов свидания в присутствии коменданта. Три дня по два часа и четыре дня по часу. Спустя год Борис Вахтин был расстрелян. Реабилитирован посмертно. Позже она опишет это событие в очерке «Свидание».
Вера лишилась работы. Вдобавок она почувствовала отчужденность многих друзей и знакомых, которые стали сторониться жены «врага народа». «Невиновных не сажают», – нередко говорили те, кто потом сам оказывался за решеткой. В. Панова перебивалась временными заработками, прокормиться было все сложнее.
В 1937 году Вера Федоровна с тремя детьми и мамой обосновалась у знакомых в селе Шишаки на Украине, где можно было найти пропитание и хоть немного укрепить здоровье близких. Там она написала пьесу о военных событиях в Испании и отправила ее на имя Сталина. Рукопись переслали на рецензию драматургу и писателю А.Я. Бруштейн. Отзыв был критическим и справедливым, но очень доброжелательным. Заканчивался он приглашением к личному знакомству в Москве.
Две пьесы В. Пановой – «Илья Косогор» и «В старой Москве» были премированы на драматургических конкурсах, ими заинтересовались театры, начались репетиции. Казалось, жизнь начала налаживаться и Вера Федоровна работала легко и радостно. Однако радужные планы разрушила война – фашистская Германия напала на Советский Союз.
Пушкин, где в тот момент жила Вера Федоровна с дочерью, опустел. Добраться до Ленинграда они не успели. А в сентябре 1941 года в город вошли фашисты. Пропитания почти не было, и будущее выглядело пугающим. В. Панова решила, что лучше всего будет попытаться воссоединиться с семьей, и вместе с дочкой и престарелой хозяйкой квартиры отправилась в путь, на Украину. Страшно даже представить, что им пришлось увидеть и пережить по дороге, но каким-то чудом эти мужественные женщины достигли цели и зимой оказались на Полтавщине в Шишаках. Наконец-то рядом с Верой Федоровной были все ее дети и мать. Но там их ждал ад оккупации.
После освобождения Украины Вере Федоровне с семьей удалось перебраться в Пермь и устроиться на работу в газету и на радио. Там она работала журналистом и опубликовала повесть «Семья Пирожковых», на основе которой позже родится произведение «Евдокия», по которому Татьяна Лиознова и поставила свой знаменитый фильм.
Поддерживали Веру Панову и мастера отечественной литературы – М. Козаков, А. Твардовский, К. Симонов, Б. Горбатов, К. Чуковский.
Первый шумный успех и известность В. Пановой принесла повесть «Спутники», опубликованная в первый послевоенный год.
В декабре 1944 года Веру Федоровну командировали в образцовый военно-санитарный поезд с тем, чтобы она написала брошюру о деятельности его коллектива для передачи опыта другим санитарным составам. По заданию редакции Панова совершила в течение двух месяцев четыре рейса в военно-санитарном поезде № 312 к местам боев за ранеными. Впрочем, пока брошюру утверждали, война закончилась. Правда, этот труд нашел свое применение в Музее санитарной обороны. Во время порожних рейсов к ней в купе по очереди приходили врачи, медсестры, санитарки, рабочие, и каждый из них рассказывал свою историю. Перед Пановой вставали совершенно разные характеры и судьбы, но объединяло этих людей одно общее дело – благородное служение, «подвиг любви и милосердия». В результате, помимо брошюры, родилась документальная проза Пановой.
В 1947 году Веру Федоровну Панову награждают Сталинской премией: «В течение всего дня без перерыва шли звонки и телеграммы. Панова получает шикарную квартиру в знаменитом писательском доме на Марсовом поле. Поначалу литературная элита воспринимает ее как выскочку, к тому же держится она на дистанции. Но со временем Панова приобретает заслуженный авторитет.
Она невероятно много работает. Ходила шутка, что у нее «стояли три пишущие машинки и все три с начатыми закладками: проза, пьеса и сценарий!» Даже на отдыхе в Коктебеле в ответ на приглашение погулять она, как всегда, спокойно и убедительно отвечает: «Дорогие мои, у меня большая семья, которую нужно одеть, обуть и накормить». Весь дом держится на ней. В перерывах между сочинительством встает к плите, к своим «дамочкам-кастрюлькам»: «Досочиню-ка я обед. Я такие борщи умею сочинять!»
На первом месте для нее – дети. «Если бы для блага детей нужно содрать всю кожу живьем, я и минуты не колебалась бы». Вера Федоровна считала, что все заработанное принадлежит ее детям так же, как ей самой, и доверяла им безмерно. Такой подход к воспитанию не сделал их барчуками. Наталья Старосельская стала переводчицей, Борис Вахтин — ученым и писателем, младший Юрий – доктором биологических наук.
Литература для Пановой была на втором месте, а на третьем – преферанс. В карты она научилась играть еще в Ростове. Тогда играли в покер. Из картона нарезали кругляшки — «чипы», которые затем обменивали на деньги. Вера Федоровна всегда играла по-мужски, без жалоб, спокойно.
Третьим мужем В. Пановой стал Давид Яковлевич Дар – журналист и писатель, который во время войны был офицером-разведчиком. Он и в мирные дни оставался человеком смелым, не боялся выступать в защиту Бродского и Солженицына.
Вера Федоровна была человеком сильным, стойким и мужественным. Знавшие ее отмечали, что в ней чувствовалось внутреннее ядро, цельность натуры. И у нее было четкое представление о том, что хорошо и что плохо. Эта принципиальная нравственность не давала ей стать «писателем системы». И даже когда громили ее роман «Кружилиха», она не пошла на попятную. В.Ф. Панова не вступала в Коммунистическую партию, не участвовала в политических акциях и открыто не критиковала советскую власть, хотя многое пережила и многое понимала. Зато она с удовольствием работала в Союзе писателей и поддерживала творческую молодежь, радуясь появлению новых талантов. В их числе были А. Битов, В. Конецкий, Ю. Казаков, а С. Довлатов даже работал у нее литературным секретарем.
Строгой и требовательной В.Ф. Панова была в первую очередь к себе. Она собирала «горы материала», тщательно подбирая даже такие детали, как имена и фамилии героев. Вера Федоровна рассказывала, что в своих произведениях складывала «факт к факту, лицо к лицу, так дети складывают картинки из кубиков», «перетасовывала куски и кусочки» рукописи, и это давало ей «возможность описывать жизнь во всех ее проявлениях». Она писала так, как ей хотелось, а не подстраивалась под критиков. Однако важнее ей было одобрение читателей, их суд и искренние, простодушные отзывы. В. Панова была уверена, что произведение должно нравиться самому автору, иначе он просто не имеет права представлять его другим людям. И публиковать можно лишь то, что принесет радость хотя бы нескольким читателям.
Действующие лица сочинений Веры Пановой – люди разных профессий: медики, рабочие, крупные руководители, домохозяйки, доярки, агротехники, животноводы, учителя… При этом герои – живые, неоднозначные и многомерные люди, а не «образы и символы». В.Ф. Панова – адвокат своих персонажей, она верит в лучшее в людях, и даже самые драматичные ее произведения все равно жизнеутверждающие.
У Веры Федоровны было особое, очень уважительное отношение к тем, кому были адресованы ее произведения: обращались к ней за советом и помощью. И почти все просьбы, переживания и горести находили отклик в ее душе, хотя, конечно, она не была экспертом в вопросах медицины, воспитания, сельского хозяйства и т.п. Вера Федоровна вступала в переписку, соглашалась на встречи, искала выходы из сложных ситуаций чужой судьбы. И если ей приходилось отвечать «не знаю», чувствовала ужасную неловкость.
В 1955 году в свет вышла замечательная и трогательная повесть «Сережа». Это произведение было в своем роде новаторским для советской литературы. Потому что там был показан мир глазами ребенка.
В начале 1960-х годов Панова оказалась в эпицентре славы. Тем более, что ее книги начали активно экранизироваться. В 1960 году был снят фильм «Серёжа», получивший Большой приз на 12-м Международном кинофестивале в Карловых Варах. Затем последовали ленты «Евдокия», «Високосный год», «Вступление», «Рано утром», «Мальчик и девочка», «Рабочий поселок». А в 1965 году режиссер Петр Фоменко поставил свой фильм «Поезд милосердия» по повести «Спутники». К тому времени сын Пановой — Борис Вахтин, названный в честь своего погибшего отца стал писателем и драматургом и написал сценарий для этого фильма.
А еще Панова начала писать историческую прозу. Писательница создала цикл исторических повестей: «Лики на заре», историческую драму «Тредьяковский и Волынский», цикл рассказов из истории русской смуты начала XVII века.
Она не боялась старости, но боялась быть парализованной. И случилось именно так… В 1967 году, после ее напряженного участия в работе IV Всесоюзного съезда советских писателей и наступившего в итоге переутомления, писательницу разбил инсульт, в результате которого она оказалась прикована к инвалидному креслу. Впрочем, Панова продолжала творить — создавала новые пьесы, писала художественную биографию пророка Мухаммеда, мемуарную прозу. И, тем не менее, до конца это ее не спасало. Именно в этот момент Вера Федоровна почувствовала, что, увлеченная всю жизнь писательской карьерой, она недодала многого своим близким.
Вот что она писала:
«Я, Панова Вера Федоровна, умерла 20 июня 1967 года, когда меня поразил инсульт, лишивший меня возможности ходить и владеть левой рукой. Официальная дата моей смерти будет какая-то другая, но для себя я числю указанную дату, ибо до сих пор, вот уже более 2,5 лет, я, несмотря на все усилия любящих близких, превосходных врачей и целой роты людей, помогающих мне в моем бедственном существовании, не могу без посторонней помощи ступить ни шагу, и чувство жизни возвращается ко мне лишь в редкие минуты, главным образом тогда, когда я нахожусь в окружении любимых мною людей. Только эта любовь дает мне силы переносить мою отвратительную болезнь, коею я наказана за мои грехи, за то, что была плохой дочерью, плохой сестрой, плохой внучкой, плохой мачехой, плохой женой. От последних слов да не помыслят мои дети лишнего: плохой женой в смысле недостаточного внимания и недостаточной заботы о муже, в смысле же верности всегда была тверда идиллически, никогда никто не был нужен, кроме мужа, тут моя совесть чиста».
«Я делаю все, что велят врачи, веду тишайший образ жизни, пытаюсь работать. Пытаюсь записать прожитую жизнь, получается клочковато, но это ничего. Пусть внуки когда-нибудь прочтут, какая была у них бабка, плебейка, вышедшая в число писателей — и ведь не самых захудалых, по совести надо признать: и читают, и переводят на разные языки, и диссертации о ней пишут, и имена себе на том создают, даже за границей».
Здоровье Веры Федоровны было подорвано лишениями и тяготами прожитых лет. В 1967 году она перенесла тяжелый инсульт и так и не смогла после него оправиться. Тем не менее, работала В. Панова до последних дней.
«Попробую новый роман. Я бы хотела еще кое-что успеть сделать. Это кое-что переполняет мои дни и ночи, почти не остается времени думать о болезнях и обидах судьбы», — это письмо датировано январем 1973 года, за пару месяцев до смерти писательницы.
Она так и не выбралась в «родимый город», как называла она Ростов-на-Дону. «С детских лет я люблю этот город, его линии, свет, звуки, горячее дыхание его жизни. Живой, кипучий город, город-бунтарь, город-работник и остроумец».
Сегодня книги Веры Федоровны Пановой можно купить разве что у букинистов. А с конца 40-х она была, что называется, культовым литератором. За право первыми печатать ее романы боролись лучшие советские журналы, спектакли по ее пьесам шли по всей стране, по ее киносценариям снимали кинокартины. Читатели мешками присылали ей письма. Народ хотел знать, как дальше живут герои ее книг. И Панова отвечала: эти женились, а эти мебель купили… «Пусть внуки когда-нибудь прочтут, какая-такая была у них бабка, плебейка, вышедшая в число писателей», — писала она на закате жизни.
Вера Панова скончалась в Ленинграде 3 марта 1973 года. Отпевали ее в Никольском морском соборе, после чего похоронили по православному обряду на кладбище в Комарове.
В Пролетарском районе Ростова-на-Дону, на неприметном одноэтажном доме постройки начала XX века можно увидеть мемориальную доску ростовской писательнице Вере Федоровне Пановой. Дом этот расположен по адресу: 1-я линия, 7.
Произведения Веры Пановой можно найти в библиотеках нашего города.
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!
