Здравствуйте, наши уважаемые читатели!
Сегодня, 21 июня, исполняется 110 лет со дня рождения советского поэта, писателя и журналиста Александра Трифоновича Твардовского, ставшего одной из самых значительных и самых трагических личностей в русской литературе советской эпохи.
О замечательном поэте, о его богатом духовном мире, сомнениях и метаниях, о том, что пришлось пережить Твардовскому на пути к высокому искусству, мы будем говорить сегодня в ходе виртуального бенефиса писателя «Я вам жить завещаю, что я больше могу?»
Твардовский стал эпохой в истории русской советской литературы. Создатель бессмертного «Василия Тёркина», он написал ещё несколько поэм и множество стихотворений. За свое мастерство Александр Трифонович был четырежды удостоен Государственной премии СССР.
Твардовский много лет был главным редактором прогрессивного литературного журнала «Новый мир». Он был несправедливо отстранён от своей должности, что во многом и послужило причиной раннего ухода из жизни. Горько читать то, что сказала старшая дочь поэта, доктор исторических наук Валентина Александровна Твардовская в телевизионной передаче «Детский мир. Дети о знаменитых родителях» о своем отце: «Он был рассчитан на сто лет, а рухнул сразу». Эти слова говорят о многом — о человеческой трагедии, которую пришлось пережить Александру Трифоновичу Твардовскому.
Но главное, он был действительно прекрасным поэтом. У Твардовского всё настоящее.
По воспоминаниям художника 0. Верейского, рисовавшего портреты Твардовского и иллюстрировавшего его произведения, «он был удивительно хорош собой. Высокий, широкоплечий, с тонкой талией и узкими бедрами. Держался он прямо, ходил, расправив плечи, мягко ступая…Военная форма очень шла ему. Голова его горделиво сидела на стройной шее, мягкие русые волосы, зачесанные назад, распадались в стороны, обрамляя высокий лоб, очень светлые глаза его глядели внимательно и строго. Подвижные брови иногда удивленно приподнимались, иногда хмурились и придавая выражению лица суровость. Но в очертаниях губ и округлых линиях щёк была какая-то женственная мягкость».
Александр Твардовский родился 8 (21) июня 1910 года на хуторе Загорье рядом с деревней Сельцо Смоленской губернии в многодетной семье деревенского кузнеца. Мать, Мария Михайловна, была из дворян-однодворцев.
Через всю свою жизнь Твардовский пронес благодарную память о детстве.
Отец, Трифон Гордеевич, был человеком грамотным, начитанным по деревенским понятиям.
Твардовский вспоминал: «Целые зимние вечера у нас часто отдавались чтению вслух какой-либо книги. Первое мое знакомство с «Полтавой» и «Дубровским» Пушкина, «Тарасом Бульбой» Гоголя, популярнейшими стихотворениями Лермонтова, Некрасова, Толстого, Никитина произошло таким именно образом. Отец и на память знал «Бородино», чуть ли не всего Конька-Горбунка» Ершова, много других стихов.»
Однажды в школе учительница прочла ребятам вслух гоголевскую «Ночь перед Рождеством». Этот день был «одним из счастливейших» в его школьной жизни.
С самого раннего возраста Саша впитал любовь и уважение к земле, нелегкому труду крестьянина. Вместе со старшим братом он пас скотину, гонял коней в ночное, участвовал в сенокосе, помогал отцу в кузнеце. Ну а долгие зимние вечера посвящались чтению вслух книг.
Есть обрыв, где я, играя,
Обсыпал себя песком.
Есть лужайка у сарая –
Там я бегал босиком.
Есть речушка – там я плавал,
Как бывало, не дыша.
Там я рвал зеленый явор,
Плётки плёл из камыша.
Есть берёза вполобхвата,
Та берёза на дворе,
Где я вырезал когда-то,
Буквы САША на коре…
Но во всей отчизне славной
Нет такого уголка,
Нет такой земли, чтоб равно
Мне была не дорога.
Сочинять стихи начал еще до овладения грамотой. Первое стихотворение, обличающее сверстников, разорителей птичьих гнезд, он пытался записать, еще не зная всех букв алфавита и, конечно, не имея понятия о правилах стихосложения.
С 14 лет Александр Твардовский публиковал в местных газетах заметки и стихи, отмеченные комсомольской бескомпромиссностью. Писал о неисправных мостах, о комсомольских субботниках, о злоупотреблениях местных властей.
Рано приобщенный к крестьянскому труду, будущий поэт не сумел получить систематического школьного образования, но зато накопил жизненный опыт и пристрастился к чтению.
Однажды, собрав несколько стихотворений, принёс их своему земляку поэту Михаилу Исаковскому, работавшему в редакции газеты «Рабочий путь». Исаковский встретил поэта приветливо, став другом и наставником молодого Твардовского.
В 1925 году было опубликовано в газете «Смоленская деревня» первое стихотворение Твардовского «Новая изба».
В 1928 году деревенский парень А. Твардовский в 18 лет ушёл из отцовского дома в Смоленск, унося в фанерном чемоданчике томик стихов Некрасова, привезённый отцом из города и ставший семейной реликвией, бережно хранимой Александром Трифоновичем до последних дней.
Он «был очень красив, голубоглаз. Уже тогда бросилось в глаза обострённое чувство собственного достоинства, я бы сказал – чувство призвания. Надо сказать, оно не всегда находило понимание, даже в семье… С другой стороны, и литературный мир встречал его далеко не с распростёртыми объятиями. Череда ранних публикаций, дружеская поддержка старшего товарища – М. Исаковского – всё это было. Но было и другое».
Виктор Акаткин, автор книги «Ранний Твардовский. Проблемы становления» пишет о том, «…каким тернистым и опасным был путь раннего Твардовского, с каким трудом пробивался он к высокому искусству через зубодробительную критику, через свою незрелость и неумелость. Он поставил перед собой максимально сложную и высокую задачу: стать народным поэтом!»
В Смоленске Александр поступил в педагогический институт. Женился. И через два года у них с женой родилась дочь.
Многое в поэзии и судьбе поэта остается неясным, если не знать о трагедии семьи Твардовского, о его личной драме.
Семье Твардовских коллективизация принесла много горя: раскулачивание, разорение и высылку в северные края, на уральский лесоповал.
Судьба помиловала только Александра и то потому, что он жил отдельно от семьи, в Смоленске. Что касается остальных, то все они, от мала до велика, испили до дна горькую круговую чашу национальной беды. Всем гуртом их вывезли из Загорья в Ельню, а оттуда в неприспособленных товарных вагонах отправили на север страны, «где, — по словам поэта,— ни села вблизи, не то что города», и где в поистине жутких условиях они должны были «на севере, тайгой запертом», бороться за свое выживание.
Узнав об этом, молодой поэт Александр Твардовский, набравшись смелости, в поисках справедливости и правды решил сразу же пойти к секретарю обкома на поклон, чтобы помочь родителям, оказавшимся в беде. Ведь он, как и его отец, был убеждён: произошла печальная ошибка – раскулачивать его родителей не было никаких оснований: в совсем небогатой семье Твардовский всё нажитое было добыто своим трудом и совсем крохотный дом, напоминавший избушку на курьих ножках, был построен собственными руками.
В ответ на свое прошение он услышал «благожелательное» напутствие: «Вам придётся выбирать: или революция, или отец с матерью. Но вы же разумный человек, не ошибетесь…». А кто же для партийного чиновника был проситель Твардовский? Всенародное заслуженное признание и слава придут к нему потом, спустя годы и десятилетия. А в то время ходатай Твардовский для секретаря обкома, высокого областного чиновника, был простым советским гражданином, которых было великое множество и которые с челобитной, просьбой о помощи со слезами на глазах, не только приходили к местным партийцам, но и пытались достучаться до Москвы и даже до Кремля в поисках справедливости. Да и если бы разглядел секретарь обкома в молодом ходатае будущего известного поэта, как это сделал его литературный покровитель Михаил Исаковский, то он вряд ли смог поступить по-другому – для него было главным следовать «генеральной линии партии», а не освобождать сосланных крестьян.
После посещения секретаря обкома ходатай Твардовский свой выбор сделал – через несколько дней он отправил родителям письмо со словами: «Дорогие родные! Я не варвар и не зверь. Прошу Вас крепиться, терпеть, работать. Ликвидация кулачества не есть ликвидация людей, тем более детей…» Письмо этим не кончилось, там было и такое: «…Писать я вам не могу… Мне не пишите».
В 1936 была издана первая его крупная поэма «Страна Муравия», вскоре получившая широкую известность. В ней Твардовский отразил все трудности и несчастья крестьян после Октябрьской революции. «Он сознательно шел на красный свет, создавая своего крестьянского Гамлета Никиту Моргунка, которого не устраивала ни доколхозная деревня Острова, ни фроловский колхоз, ни даже «кустик-хуторок», а только страна Муравия, где народ сам себе хозяин» (В. Акаткин).
Высоко оценили поэму Михаил Светлов, Корней Чуковский, Борис Пастернак. За поэму «Страна Муравия» Александр Трифонович получил Сталинскую премию.
С литературной точки зрения произведение получилось превосходным. С этой поэмы он состоялся как литератор – так считал сам автор, вспоминая своё прошлое. И главное заключалось вовсе не в профессиональной состоятельности поэта, а совсем в другом – она понравилась Сталину, главному кремлевскому читателю и в тоже время главному литературному цензору.
После публикации поэмы «Страна Муравия» Александр Твардовский приехал за родными и привёз их в Смоленск из ссылки. На свой хутор они не смогли приехать – их родную хату сожгли местные активисты. В то же время мир оказался не без добрых людей, оказавшихся во власти, – благодаря хлопотам Александра Твардовского, ставшего известным к тому времени поэтом, родителей удалось поселить в смоленской квартире.
Твардовский вскоре после выхода книги «Страна Муравия» перебирается в Москву. Там он переводится на 3 курс филологического факультета одного из лучших в то время гуманитарных вузов – знаменитого Московского института истории, философии и литературы (ИФЛИ) и в 1939 году оканчивает его с отличием.
В 1939 году Твардовский был призван в ряды Красной Армии. Во время начала войны с Финляндией он получил офицерское звание, и служил в должности специального корреспондента военной газеты.
Первое утро Великой Отечественной войны застало Твардовского в Подмосковье, в деревне Грязи Звенигородского района, в самом начале отпуска. Вечером того же дни он был в Москве, а сутки спустя был направлен в штаб Юго-Западного фронта, где ему предстояло работать во фронтовой газете «Красная Армия».
В июне 1941 года он прибыл в Киев для работы в редакции газеты «Красная армия». В конце сентября поэт с трудом выбрался из окружения. Жена Мария Илларионовна и дети Александра Трифоновича были отправлены в эвакуацию в Чистополь.
Остались строки, запечатлевшие первые дни войны, — самого страшного и горестного периода Великой Отечественной:
То была печаль большая,
Как брели мы на восток.
Шли худые, шли босые
В неизвестные края,
Что там, где она, Россия,
По какой рубеж своя?
Войну он прошёл «от звонка до звонка». Появились пронзительные стихи о войне.
Всю Великую Отечественную войну Твардовский был на фронте. В 1941-1942 годах работал в редакции газеты Юго-Западного фронта «Красная Армия», затем – в газете 3-го Белорусского фронта «Красноармейская правда».
«Литература оказалась значительно меньше, мельче войны, — размышлял Александр Твардовский, — занятия ею представлялись на фоне всенародной трагедии делом несерьезным, и действительно, впору было идти в полк, в батальон, в роту, туда, где и делалось самое главное».
Для Твардовского в фронтовой его должности «писателя» и в воинском звании подполковника это было трудным переживанием – переживанием чуткой совести. Идти на бой в качестве рядового он не мог, а руководить частью или подразделением без специальной военной подготовки не имел права.
Именно в годы Великой Отечественной войны к Твардовскому пришла настоящая слава. Популярность ему принесла поэма «Василий Тёркин».
Поэма «Василий Теркин» был окончена Твардовским в 1945 году, незадолго до победы. Он писал её на протяжении всей войны, публикуя отдельными главами, начиная с 1942 года, в газете Западного фронта.
Это книга о «Правде сущей, правде, прямо в душу бьющей». В одной из глав, «Переправа», поэт пишет о том, что «бой идет не ради славы — ради жизни на земле».
Фронт налево, фронт направо,
И в февральской вьюжной мгле
Страшный бой идет, кровавый,
Смертный бой, не ради славы,
Ради жизни на Земле
Написана поэма в ритме частушки. У этой «книги про бойца» нет единого сквозного сюжета. Произведение состояло из тридцати глав. Главы поэмы — это почти не связанные между собой поэтические зарисовки военной жизни, которые объединяет только присутствие в каждой из них озорного и неунывающего солдата по фамилии Тёркин.
Василий Теркин олицетворяет все лучшие черты советского народа: выдержку, любовь к шутке, выносливость, смекалку, открытую и щедрую душу, готовую прийти на помощь в любой ситуации.
«Грянул год, пришел черед,
Нынче мы в ответе
За Россию, за народ
И за все на свете.
От Ивана до Фомы,
Мертвые ль, живые,
Все мы вместе – это мы,
Тот народ, Россия».
Народный герой Теркин был примером для всех. Люди верили, что где – то действительно есть такой человек. У него веселый нрав, он оптимист и совершает подвиги на войне. Это поднимало боевой дух бойцов.
Твардовский ставил определенную цель: помочь фронтовику преодолеть трудности войны, облегчить и хоть как-то скрасить его суровый быт, вселить чувство веры в свои силы и возможности.
В годы войны отрывки из поэмы заучивали наизусть, передавали друг другу вырезки из газет, считая её главного героя образцом для подражания.
После публикации поэмы и прочтения ее по радио Твардовскому стали писать фронтовики, которые узнавали в герое самих себя.
Не зарвемся, так прорвемся,
Будем живы – не помрем,
Срок придет, назад вернемся,
Что отдали – все вернем.
Самого б меня спросили,
Ровно столько знал и я,
Что там, где она, Россия,
По какой рубеж своя?
Вот что пишет сам Твардовский в автобиографии: «Книга про бойца» в годы войны была для меня истинным счастьем: она дала мне ощущение очевидной полезности моего труда, чувство полной свободы обращения со стихом и словом в естественно сложившейся непринужденной форме изложения. «Тёркин» был для меня во взаимоотношениях поэта с его читателем – воюющим советским человеком – моей лирикой, моей публицистикой, песней и поучением, анекдотом и присказкой, разговором по душам и репликой к случаю».
«Книга эта неразрывно связана с ходом войны, она не такая, какие будут написаны потом. Она вместе с войной шла, исходя из нее и сплетаясь с ней», – так объяснял Твардовский популярность своего произведения.
Поэма «Василий Тёркин» начала печататься с продолжением в газетном варианте с 1942 года и обошла практически весь мир.
Она вызвала восторг даже у Ивана Бунина, который, как известно, ничего советского не жаловал. А тут писатель признался Н. Д. Телешову: «Я только что прочитал книгу А.Твардовского («Василий Тёркин») и не могу удержаться – прошу тебя, если ты знаком и встречаешься с ним, передать ему при случае, что я (читатель, как ты знаешь, придирчивый, требовательный) совершенно восхищён его талантом, – это поистине редкая книга: какая свобода, какая точность во всём и какой необыкновенный, народный, солдатский язык – ни сучка, ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова. Возможно, что он останется автором только одной такой книги, начнёт повторяться, писать хуже, но даже и это можно будет простить ему за «Тёркина».
А.Твардовский. Василий Теркин. Читает Олег Табаков https://www.youtube.com/watch?v=u8QCayhxyIM
Заканчивая работу над поэмой, Твардовский ещё в 1944 году одновременно начинает следующую поэму, «Тёркин на том свете». Первоначально он планировал написать её как последнюю главу поэмы, но замысел вырос в самостоятельное произведение, в которое также вошли некоторые не прошедшие цензуру отрывки из «Василия Тёркина». «Тёркин на том свете» вышел в середине 1950-х.
Стихотворение «Я убит подо Ржевом» написано спустя год после окончания войны. Герой стихотворения заклинает живых всегда помнить о Родине и о тех, кто погиб за нее.
Александр Твардовский «Я убит подо Ржевом» стихотворение
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле, на поверке
Выкликают не нас.
Нам свои, боевые
Не носить ордена.
Вам – все это, живые,
Нам — отрада одна.
Что недаром боролись
Мы за Родину – мать
Пусть не слышен наш голос,-
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье –
Эта кара страшна»
Композитор Владимир Мигуля написал песню на это стихотворение.
В 1946 А.Т. Твардовский закончил начатую ещё в войну поэму «Дом у дороги».
Наряду со стихами Твардовский писал прозу: в 1947 опубликовал книгу о минувшей войне «Родина и чужбина».
В 1950-е гг. он написал аллегорическую поэму «Теркин на том свете» – сатиру на советскую бюрократию.
В последний период творчества создал поэму «За далью – даль» (1960), получившую официальное признание, и поэму «По праву памяти» (1969), запрещенную в СССР.
Александр Трифонович Твардовский — единственный русский поэт, который никогда не писал про любовь.
Проходили годы, война отодвигалась все дальше в прошлое, но боль от ощущения потерь у Твардовского не уходила. Чем лучше становилась жизнь, тем острее он чувствовал необходимость напоминать о тех, кто заплатил за это своей жизнью.
Поэт ощущает высокую ответственность перед памятью погибших, ответственность за то, как человек распорядился своей судьбой, выкупленной у смерти ценой жизни другого. Кто-то из писателей назвал Твардовского «совестью послевоенной литературы».
До конца своих дней Александр Трифонович Твардовский пронес как бы чувство смущения своей судьбой и судьбой тех, кто вернулся живыми из страшной круговерти войны. Он писал:
После смерти Сталина Александр Твардовский, будучи членом партии, пересмотрел свои прежние отношения к вождю, которого он прославлял в своих произведениях.
Всенародно признанный поэт и писатель Александр Твардовский был неотъемлемой частью партийной системы и занимал высокие партийные посты. Но для него всё же правда была дороже партийных регалий, дороже его материального достатка, обеспеченного партийной властью, и дороже самых высоких государственных премий и наград. О правде сущей он писал:
А всего иначе пуще
Не прожить наверняка
– Без чего?
Без правды сущей,
Как бы не была горька.
Твардовского, как и любого обычного человека, не обошли стороной страхи и сомнения. С той лишь разницей, что страдания вырастили его совесть, и эта совесть породила бесстрашие его раскаяния, которое он не прятал. Образ Твардовского тем и велик, что он искупил грехи поколения, колеса истории не переломили его, страх не поселился в нем навсегда.
И даром думают, что память
Не дорожит сама собой,
Что ряской времени затянет
Любую боль,
Любую боль…
Что так и так – летит планета,
Годам и дням ведя отсчет,
И что не взыщется с поэта,
Когда за призраком запрета
Смолчит про то, что душу жжёт…
Фёдор Абрамов, которого, как и многих писателей, именно Твардовский открыл для нашей литературы и опубликовал в «Новом мире» по поводу Александра Трифоновича заметил: «Собиратель литературы. Высочайший. Авторитетнейший судья. Властитель поколения».
Твардовский занимал руководящие посты в Союзе писателей СССР, был депутатом Верховного Совета.
В 1950-1954 гг. и 1958-1970 гг. возглавлял «Новый мир». В годы «оттепели» Твардовский превратил журнал в самое смелое по тогдашним понятиям издание, ставшее символом эпохи, настольной книгой демократической интеллигенции. Многие годы Александр Твардовский мужественно отстаивал право на публикацию каждого произведения, в котором проливался свет правды.
Журнал собирал вокруг себя лучшие литературные силы. С ним сотрудничали писатели Василий Гроссман, Василь Быков, Константин Воробьев, Фазиль Искандер, Юрий Трифонов, Борис Можаев, Виктор Астафьев, Константин Паустовский.
Печатались поэты Борис Пастернак и Анна Ахматова, Николай Заболоцкий и Ольга Берггольц…
Открытием журнала стали свежие литературные силы — Владимир Тендряков, Владимир Войнович, Чингиз Айтматов. Большинство так называемых писателей — «деревенщиков» начинало в «Новом мире» Твардовского: здесь были напечатаны романы и повести Федора Абрамова, рассказы Василия Шукшина и роман Бориса Можаева «Из жизни Федора Кузькина».
Именно в «Новом мире» Твардовского напечатана была «Блокадная книга» Алеся Адамовича и Даниила Гранина, которую со страхом отвергали ленинградские журналы. Поэт привлёк к сотрудничеству с журналом немало замечательных учёных.
Особая заслуга Твардовского и его журнала — введение в литературу А.И. Солженицына с его повестью «Один день Ивана Денисовича» (1962, № 11). «В рукописи безвестного сочинителя поэт понял главное: Иван Денисович Шухов — это Теркин, попавший в лагерь и сохранивший там живую душу. Весть об этой живой душе в царстве колючей проволоки должно донести до России.
После снятия Хрущёва в прессе была проведена кампания против «Нового мира».
Формально уволить Твардовского руководство не решалось. Но 1969 году случилось непредвиденное. Запрещённая в Советском Союзе поэма Твардовского «По праву памяти» вдруг попала на страницы западной прессы.
Здесь важно заметить, что сам Твардовский всегда строго соблюдал партийную дисциплину. Неизвестно, каким образом рукопись его поэмы «По праву памяти» оказалась за границей. Публикация поэмы «По праву памяти» на Западе произвела на высшее политическое руководство эффект взорвавшейся бомбы. Ещё не была забыла истории с изданием романа Пастернака «Доктор Живаго». Нового скандала, раздутого на всю Европу, никто наверху не хотел. Поэтому и последовала команда под любым предлогом отстранить Твардовского от всех дел и тихо отправить его на пенсию.
Последней мерой давления было снятие заместителей Твардовского и назначение на эти должности враждебных ему людей. В феврале 1970 года Твардовский был вынужден сложить редакторские полномочия, коллектив журнала ушёл вместе с ним.
В истории страны не было другого случая, чтобы отстранение от должности редактора литературного журнала стало грандиозным общественным событием, знаком эпохи. Дело не только в том, что с уходом Твардовского «Новый мир» перестал быть голосом либеральной интеллигенции, превратившись в обычный литературный ежемесячник: «Дело в том, что с какого-то времени слишком многое в судьбе Твардовского было переплетено с судьбой целого государства. Поэма «Василий Теркин» и публикация «Одного дня Ивана Денисовича» (которая не могла состояться без Твардовского) – явления в какой-то степени одного порядка. Это поступки сильного человека, который точно знает о том, что он может и должен говорить своей стране».
Разгром «Нового мира», совпавший с 60-летием Твардовского, был обидой, нанесенной человеку и поэту.
Бесконечные преследования и травля окончательно подорвали его здоровье. После разгрома издательства Александр Трифонович перенес инсульт. Он оказался в больнице, где доктора обнаружили у него рак легких.
Александр Твардовский скончался на своей подмосковной даче в 1971 году, в возрасте 61 года. Это невероятно рано, если вспомнить о его крестьянской корнях, о той могучей закваске, что обеспечивала жизнестойкость любимых героев Твардовского.
А через два года умер и его наставник Михаил Исаковский, который был старше своего любимого ученика на десять лет. Оба они похоронены на Новодевичьем кладбище на одном и том участке. Они родились на одной и той же смоленской земле и упокоились в одной и той же земле в навеки родной для них стране.
Александр Трифонович Твардовский — лауреат 4 Государственных премий за поэмы «Страна Муравия», «Василий Тёркин», «Дом у дороги», за сборник «Из лирики этих лет. 1959-1967», лауреат Ленинской премии за поэму «За далью даль», кавалер трёх орденов Ленина, орденов Трудового Красного знамени, Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды.
Поэзию Твардовского можно назвать, без сомнения, энциклопедией жизни народа середины 20 века. Слово «Родина» для него – не пустой звук, это то священное, родное, что объединяет людей, живущих на одной территории. Каждое стихотворение поэта, каждая его поэма – своеобразный гимн родной земле и русскому человеку.
Как и многие его современники, он прожил весьма непростую жизнь, которая пришлась на самые тяжелые для России годы — революцию, коллективизацию, войну, сталинский террор.
Пройдя со своей страной и народом все эти трудные годы, Твардовский не только стал большим поэтом, но и остался честным человеком.
И вот 75 лет прошло со Дня Победы…
Уходят ветераны-участники боёв Великой Отечественной войны, но страна чтит своих героев, восхищается их мужеством и патриотизмом.
Твардовский пишет о празднике Победы:
Но праздник свят и величав.
В огне полки сменяя,
Огонь врага огнем поправ,
Идет страна родная.
Ее святой, великий труд,
Ее немые муки
Прославят и превознесут
Благоговейно внуки.
И скажут, честь воздав сполна,
Дивясь ушедшей были:
Какие были времена!
Какие люди были!
«Когда я думаю об Александре Трифоновиче, о его богатырской мощи, о том колоссальном влиянии, которое он оказал на жизнь, на писателей, мне всегда приходит на память образ северной сосны… Бывают сосны – великаны, вымахавшие на приволье. Могучие. Сосны, к которым жмется все живое, под защитой которых живет и расцветает…
Вот так и Александр Трифонович. К нему, вокруг него собирались. Потому что он не только был великим поэтом. Он был еще и великим человеком. Человеком громадной духовной силы. Писателем, в котором, быть может, впервые в нашей литературе объединилось почвенничество и интеллигентность, крестьянин и интеллигент…» Федор Абрамов
Александр Солженицын сказал такие слова о поэте: «Твардовский был предан русской литературе, ее святому подходу к жизни».
Сегодня мы с уверенностью называем Александра Твардовского великим поэтом, без которого представление о русской истории и русской жизни немыслимо и неполно. Несравненная простота его языка, ясность мысли и легкость стиха, в котором не хочется заменить ни единого слова, всё это и сегодня вызывает восхищение. Твардовский находит самые верные и точные слова, которые остаются в памяти и душе навсегда.
Видеоурок по русской литературе «А. Т. Твардовский»
Александр Твардовский — Рассказ танкиста
Вы можете принять участие в виртуальной литературной викторине «По праву памяти живой», перейдя по ссылке в наше сообщество ВКонтакте: https://vk.com/pravoinf
Фото из открытых источников интернета
Благодарим за внимание! До новых встреч!
