54 года назад (1966) советские лётчики Борис Капустин и Юрий Янов ценой собственных жизней спасли жителей Западного Берлина, направив потерявший управление военный реактивный самолёт Як-28 в озеро Штёссензее.
Сегодня мы проводим виртуальный Пантеон Славы, посвященный героям-летчикам и их подвигу.
Борис Владиславович Капустин родился в соседнем Краснодарском крае, но с трехлетнего возраста жил в Ростове, так что его можно считать коренным ростовчанином. В десять лет он пережил ужасы войны: налеты на Ростов немецкой авиации, взрывы, горящие дома, душные бомбоубежища и глубокие щели, вырытые прямо посреди улиц. Вспомнил ли он это, когда отводил падающий самолет от домов мирных жителей Берлина?
С первого по седьмой класс Капустин проучился в школе № 51, а потом поступил в Ростовский индустриальный техникум (был и такой). А в конце 40-х годов в стране объявили «сталинский призыв» в авиацию. Борис мечтал стать летчиком, и поэтому сразу отправил документы в авиационное училище. Поначалу хотел стать истребителем, но все же пришлось учиться в бомбардировочную авиацию. Впрочем, за свою карьеру Капустин освоит все типы военных самолетов. Для прохождения службы Капустин был направлен в авиационную часть в Ровенской области. Там он познакомился с будущей женой Галиной…
В хрущевские времена авиация подверглась значительному сокращению: Никита Сергеевич был уверен, что будущее за ракетами и безжалостно резал самолеты, увольнял летчиков. Была сокращена и часть, где служил Капустин.
В 1960 году Борис Капустин прибыл в Германию. Его 668-й бомбардировочный авиаполк 24-й воздушной армии дислоцировался в городке Финов, в 38 километрах восточнее Берлина. Там Капустин прослужил шесть лет, до дня своей гибели.
Что же произошло в небе над густонаселенным берлинским районом Шпандау?
6 апреля летчик Борис Капустин и штурман Юрий Янов совершали полёт на Як-28, когда на 12-й минуте полета, на высоте 4000 метров у самолёта отказали оба двигателя, и он стал терять высоту. В тот день была низкая облачность.
Когда Капустин и Янов снизились под облака, то увидели под собой Берлин. Вдали виднелись река Шпрее, озеро и широкая поляна за ним. Решение пришло мгновенно: попытаться, пользуясь набранной скоростью, дотянуть до озера и приводниться на нем.
Стремясь не допустить падения неуправляемого судна на жилые кварталы Западного Берлина, летчик принял решение не катапультироваться, и приказал Янову покинуть Як-28. Штурман, понимая, что при катапультировании нарушится аэродинамика самолёта, что ухудшит и без того тяжёлую ситуацию, отказался выполнить приказ. Лётчику удалось вывести Як-28 в безлюдное место — самолёт упал в озеро Штёссензее.
Янов и Капустин погибли на глазах сотен свидетелей, которые потом рассказывали о трагедии в немецких газетах. Так, строитель Юрген Шрадер, работавший на строительстве 25-этажного дома, описывает, как из-под облаков вдруг вынырнул самолет, за которым тянулся черный шлейф дыма. Он двигался толчками: видимо летчики отчаянно пытались запустить двигатели. Самолет последним усилием преодолел два жилых многоэтажных дома, едва не чикнув фюзеляжем по антеннам на крыше. Летчикам еще удалось перелететь через дамбу, по которой шло оживленное автомобильное движение. После этого скорости для приводнения уже не осталось. Истребитель свалился на крыло и камнем рухнул в озеро Штессензее.
Из воспоминанийГалины Андреевны Капустиной:
— Самолеты перегоняли для другой части, но они неожиданно совершили посадку 3 апреля на нашем аэродроме в Финове, хотя до места назначения оставалось всего 15 минут лета. Когда Борис пришел домой, признался: еле дотянул, барахлил двигатель. Самолеты не выпускали с аэродрома три дня, с ними возились техники. 6 апреля разрешили дальнейший перелет в Кетен. Борис в тот день так не хотел уходить из дома! Никак не мог со мной проститься: обнимал, целовал. Перешагивал за порог, потом снова возвращался. «Наверное, я устал, пора в отпуск», — говорил он. На плите уже кипел обед для сына, которого я ждала из школы. «Ну, иди же», — сказала я Борису. Он кивнул и вышел. А у меня перехватило горло от дурного предчувствия. Бросилась к окну на кухне. Уже ушли на аэродром все пять экипажей, а Борис еще стоял возле дома, переминаясь с ноги на ногу. Словно чувствовал: идет навстречу смерти. О гибели Бориса я узнала лишь на вторые сутки. Мне боялись об этом говорить, я узнала эту весть последней. Но уже чувствовала: произошло что-то плохое. Сын-первоклассник, вернувшись из школы, лег на диван, отвернулся к стенке. Видела, как плачут, собравшись вместе, жены офицеров. А когда в квартиру вошли, не снимая обуви, замполит, парторг и командир полка, я поняла все. Спросила только: «Он жив?» Командир отрицательно покачал головой. И я потеряла сознание.
Новость о советских летчиках, спасших жизни сотен горожан, обошла все передовицы берлинских газет. О подвиге Капустина и Янова говорили с экранов телевизоров и по радио.
Место подвигу есть, даже когда ему отведено всего 30 секунд. Спасти сотни жизней взамен собственной.
Летчики могли спастись — аэродром дал им разрешение на катапультирование. Но тогда погибли бы десятки людей. Сохранилась запись, в которой Капустин настаивает, чтобы Янов покинул самолет. Но штурман остался вместе со своим командиром.
У каждого была своя семья, но в те напряженные секунды они думали о десятках чужих семей. Они не могли по-другому, ведь долг военных — защищать мирное население.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 мая 1966 года Капустин и Янов посмертно награждены орденами Красного Знамени.
Именем Бориса Капустина в Ростове-на-Дону названа улица в Ворошиловском районе и лицей № 51, в котором в своё время лётчик учился.
Подвигу лётчиков посвящена песня Оскара Фельцмана на стихи Роберта Рождественского «Огромное небо одно на двоих». Её исполняли Эдита Пьеха, Муслим Магомаев, Марк Бернес.
«Светло и торжественно смотрит на них огромное небо — одно на двоих», — такими словами кончается знаменитая песня, посвященная летчикам Капустину и Янову и всем их коллегам, повторившим геройский поступок. И хотя сегодня далеко не все помнят о том, как и почему она появилась, это произведение было и останется нетленным памятником русским воинам, всегда готовым пожертвовать собой не ради славы — ради жизни людей.
По мотивам одноимённой песни на музыку Оскара Фельцмана и слова Роберта Рождественского о подвиге советских лётчиков режиссером В. Самсоновым в 1982 году был создан советский мультипликационный фильм «Огромное небо»
Фото из открытых источников интернета
